Могила. Страница 9

Дойдя до Пятидесятой, он повернул на восток и подошел к городской скупке. Остановился у входа и осмотрел дешевый хлам под красно-белой вывеской в окне: «Покупаем золото, лицензии, сертификаты и прочие бумаги» — и не спеша вошел внутрь.

Монте сразу же засек его.

— Мистер Нейл! Как поживаете?

— Замечательно. Но зови меня просто Джек. Запомнил?

— О, конечно! — усмехнувшись, сказал Монте. — Как всегда, без официоза.

Монте — небольшой худой лысый мужчина с тощими руками и большим носом. Человек-комар.

— Рад снова вас видеть.

Конечно же он рад. Это уж точно. Джек был чуть ли не лучшим его клиентом. История их отношений уходила далеко в прошлое, в середину 70-х. Тогда на Джека свалилась куча денег, и он не знал, что с ними делать. Эйб посоветовал купить золото, и обязательно немецкое. Летом 1976 года золото продавали за 103 доллара за унцию. Джек считал эту цену безумно высокой, но Эйб клятвенно заверил его, что она будет расти. Он просто умолял Джека купить немного на пробу. "И, кроме того, это абсолютно анонимно! — сказал Эйб, приберегая напоследок самый убедительный аргумент. — Так же анонимно, как вы покупаете батон хлеба!"

Джек окинул магазин взглядом, вспомнив, как он волновался, когда впервые переступил его порог. Тогда он приобрел множество золотых монет, истратив на это лишь небольшую часть своих сбережений — побоялся рисковать. К Рождеству золото поднялось в цене до 134 долларов за унцию. Прибыль составила тридцать процентов за четыре месяца. Окрыленный этим, Джек стал постоянно покупать золото и вкладывал в него каждый заработанный цент. Именно поэтому он стал желанным клиентом городской скупки.

Затем цена золота упала. Оно стоило теперь в восемь раз меньше той цены, за которую впервые купил его Джек. Джеку и Эйбу пришлось нелегко, они выкрутились лишь в январе 1980-го, распродав свои запасы маленькими порциями по всему городу и получив в среднем более пятисот процентов чистой, не облагаемой налогом прибыли. Ведь Джек покупал и продавал золото за наличные. Конечно, он должен был заявить свои доходы в налоговой инспекции, но там даже не знали о его существовании, и он не хотел затруднять их подобной информацией.

С той поры Джек то покупал, то продавал золото. Он знал, что сейчас на рынке монет царит затишье, но продолжал изредка покупать редкие монеты. Они могут не расти в цене многие годы, но Джек покупал с дальним прицелом. Например, в расчете на пенсию, если, конечно, он доживет до этого счастливого момента.

— Мне кажется, у меня есть кое-что, что вам действительно понравится, — сказал Монте. — Одна из лучших полудолларовых «Барбер», которую я когда-либо видел.

— Какого года?

— Тысяча девятьсот второго.

Они поговорили о качестве монеты, насечках и прочем. И Джек покинул магазин с полудолларовым «Барбером» и четвертаком 63-й пробы 1909 года, аккуратно завернутыми и уложенными в левый передний карман. Сотня или около того наличными лежала в другом переднем кармане. Уезжая отсюда, Джек чувствовал себя куда увереннее, чем до этого.

Теперь он мог спокойно подумать и о Джии. Интересно, будет ли с ней Вики? Вполне возможно. Он не хотел приходить с пустыми руками. Остановившись у магазинчика, Джек увидел то, что искал, — кучу маленьких забавных меховых шариков, чуть меньше мячиков для гольфа, каждый с двумя антеннами, короткими ножками и огромными круглыми глазами — «виппеты».

Вики любила «виппетов» почти так же, как апельсины, а Джек любил наблюдать, как меняется ее лицо, когда она залезала ему в карман и находила там подарок.

Он взял оранжевого «виппета» и направился домой.

Глава 7

Перекусив и выпив бутылку пива, он наслаждался приятной прохладой своей квартиры. Конечно, он понимал, что должен отправиться на крышу и сделать зарядку, но он также прекрасно представлял, какая там наверху температура.

«Ладно, потом сделаю», — пообещал себе Джек. Он ненавидел делать зарядку и не упускал ни малейшего предлога, чтобы отвертеться от экзекуции. Правда, он все равно ежедневно делал ее, но хватался за любую возможность потянуть время.

Поигрывая второй бутылкой пива, он подошел к шкафчику рядом с ванной, чтобы спрятать свои новые приобретения. От кедрового шкафа исходил крепкий древесный аромат. Он вытащил из задней части одну планку, затем вытащил одну плитку из стены, за которой располагались водосточные трубы, обернутые изоляционной лентой. Из надрезов изоляционной ленты, напоминая украшения на рождественской елке, торчали несколько дюжин редких монет. Джек отыскал несколько свободных местечек для последнего приобретения и полюбовался своей работой. Прекрасный тайник, безопасней, чем банковское хранилище, надежней, чем встроенный в стену сейф. Ведь современным грабителям, вооруженным металлоискателями, раз плюнуть найти сейф, вскрыть его или утащить вместе с содержимым. Но в этом месте металлоискатель только подтвердит, что здесь проходят трубы, и все.

Единственное, чего он опасался, — так это пожара.

Джек прекрасно понимал, что любой психиатр диагностировал бы его как классического параноика или что-то в этом роде. Но у самого Джека находилось лучшее объяснение: если ты живешь в городе с самым высоким уровнем ограблений и работаешь в области, где приходится часто сердить людей, а у тебя нет страховки, которая могла бы защитить твои сбережения, излишняя предосторожность — не симптом психического заболевания, а средство выживания.

Когда он прикончил вторую бутылку пива, зазвонил телефон. Опять Джия? Он прослушал запись автоответчика со знакомым вступлением, затем услышал голос отца, который начал начитывать сообщение. Джек поднял трубку и выключил автоответчик.

— Привет, пап.

— Ты когда-нибудь включаешь эту штуку, Джек?

— Автоответчик? Да, я только что вошел. Что случилось?

— Ничего. Просто хотел напомнить тебе о воскресенье. Воскресенье? Что за черт...

— Ты о теннисном матче? Ну как же я мог забыть?

— Как будто в первый раз.

Джек поморщился:

— Я же объяснил тебе, пап. Я был занят одним срочным делом и не смог выбраться.